Сумерки и туман. А я иду вниз по Глыбочицкой, от Лукьяновки на Подол. Вот тут за бетонным забором - громадный пустырь. Здесь был дрожжевой завод. Бывало, проезжаешь на трамвае, а он пахнет во всю Ивановскую. Запах такой как будто бабушка пироги печёт. Кому-то видать помешал.....
Лежат выморочные земли за оградами. Предназначено для строительства. Пока старые здания снесли. И земля ждет. Ждут древние берега Глыбочицы, нависая над улицей с обеих сторон - почти отвесные, глинистые. Ряд черных деревянных столбов за одним забором - память о прошлом. Улица Соляная (бывшая Солевая), еще работающий завод, стена с высочайшего класса граффити, многопролетная лестница, что ведет на холм, где стоят спичечными коробками белые дома. А ведь подняться туда и свернуть - и кривоулочная глухомань хибар, и кладбище староверов. Но частный сектор уже застраивается крепостями нуворишей. Прячутся твари подальше от людских глаз. Неужели помнят до сих пор и боятся - грозного некогда советского "война дворцам"?
Вышка-глушилка на верху древней горы. Но ее не видно из-за тумана. Совсем ничего не видно. Будто нет.
УТОС, здание общества слепых. Сущесвует с 1888 г. Большой кирпичный дом. В высоких окнах всегда горит свет. Там мастерские. Там работают люди в роговых очках с толстенными линзами. Под домом - звуковой светофор. Гремит железками трамвай. Впереди видно гору Киселевку. Так, очертания. Когда-то Глыбочица тут поворачивала к Днепру. Глубокая, холодная река. С когда-то обалденно чистой водой. Пить можно было. Прямо из реки. А сейчас это ручей для слива помоев. От великих рек киевских осталась только Лыбидь, заточенная в смирительную рубашку бетонного коллектора. Течет в узком прямом русле зеленая вода. Завод слева, завод справа. Отвод промышленных стоков.
Подол богат нынче на зеленые заборчики. Стоит себе старый дом. Несколько веков отроду. Внезапно в нем исчезают жильцы. Темные окна. Спустя какое-то время этот дом уже обнесен зеленым забором. Проходит еще парочка дней. Дом уже снесён. Потом безликие, матерящиеся строители строят новый дом, да еще несколько этажей сверху пристраивают. Вот, готовы ещё несколько десятков офисных помещений по пару лимонов баксов каждое. Древний Подол в зеленых заборчиках. Подол тычет в небо подъемными кранами. Краны - механические калеки-великаны - двигают негнущимися руками.
Идут по улицам люди с одинаковыми выражениями на лицах. Едут на зеленый свет машины, в них сидят мечтатели. Потому что у них лица мечтателей. Пустые. Это поп волосатый, он на "Волге". Это дурочка "бизнес-класса", у нее джип больше авианосца. Это сопливый мальчик-мажор на дорогой спортивной Хонде. А вот два элитных гея, они спешат в свой элитный клуб. Один едет, другой возит. Они очень любят машины и на досуге смотрят авто-каталоги.
Метро. Жуют жвачки, смотрят на рекламные мониторы. Мне некуда девать глаза. Везде - ритмично движущиеся челюсти и реклама. За окном тоже реклама. Вид рекламы вызывает во мне смертельную скуку. Итак, я вижу челюсти. Я вижу автомобили и рекламу. Над моими ушами зудит коробейник, предлагая пластыри от мозолей телесного цвета или эзотерический журнал. Разумом я понимаю, что человек работает коробейником потому, что у него нет другой работы. Но я ненавижу его голос, ненавижу за то, что он загружает меня ненужной мне, пустой информацией. Я, блядь, не потребитель! Жрите сами! Мне не надо! Как надоело!
UPD:
вот каким был подол который я знал
а вот какой он сейчас